мне по секрету, что когда дедушке сообщили про беременность моей матери, которую он ранее категорически отказывался принять невесткой в доме, он долго молчал, а потом велел:
- Вначале отведите еѐ в мечеть, пусть обмоется и примет ислам, а потом приведите еѐ в дом, без свадьбы и почестей, и держите подальше от моих глаз, пока не родится их дочь.
- Почему именно дочь? – удивилась бабушка Ругия. – А может, будет мальчик?
- У сына, которого проклял отец, никогда не родится мальчик ... – сердито произнѐс дедушка.
По настоянию дедушки Ибрагима мою мать переименовали, назвав еѐ Каримой, но так как еѐ настоящее имя Карина не очень отличалось от нового имени, мои родители не стали обременять себя ненужной волокитой с переменой паспорта. Если б они могли предугадать, какое это будет иметь значение в будущем...
1. киши - букв.: мужчина, употребляется в прямом и переносном смысле этого слова 2. ашуги (азерб.) - народные певцы-сказатели 3. черкеска – узкий длинный кафтан, национальная одежда кавказцев 4. агсаккал – букв.: белобородый, в значении - уважаемый и почитаемый, старейшина рода
Глава 4
С материнской же стороны у меня было не так много родни: бабушка Грета, дедушка Христофор и дядя Рубен. Когда-то они жили на Завокзальной улице, в небольшой, но очень уютной квартирке. Я так любила их дом с небольшим общим двориком, куда выходили двери нескольких соседей, мощѐным старыми камнями, с большим водопроводным краном в центре и лестницей с неустойчивыми ступенями. Этот скромный уютный дворик, укрытый раскидистым виноградником, был так непохож на наш элитный каменный дом с лифтом и холодным дворцовым подъездом, выходящим на магистральную шумную улицу.
Черноглазый дедушка Христофор, полный лысоватый мужчина невысокого роста, с округлившимся животом и добродушным открытым лицом, обширную площадь которого занимал увесистый горбатый нос, работал маляром в районном стройуправлении, подрабатывая еще исполнением частных заказов, а бабушка Грета, замечательная портниха, имела неплохую частную практику и принимала клиентов на дому. Они трудились, не покладая рук, чтобы поднять на ноги и выучить своих детей – сына Рубена и дочь Карину.
С матерью моей не было проблем - отличница учѐбы, она поступила в Институт нефти и химии, где и познакомилась с моим отцом. А вот дядя Рубен, непривлекательный увалень с тяжѐлым колючим взглядом, никак не тянулся к знаниям, он окончил ПТУ*¹, и на этом его развитие остановилось. Мой дядя довольствовался карьерой жестянщика в гараже. Угрюмый и неприветливый, он невыгодно отличался от всей своей славной семьи, и очень удивил всех, когда неожиданно изъявил желание жениться на двоюродной сестре своего поденщика, живущей в Ереване, где он вскоре и обосновался после женитьбы.
Помню, как мы всей семьѐй ездили в Ереван к ним на свадьбу. Должна признаться, что после аристократичного красавца Баку с его роскошной архитектурой, Ереван показался мне похожим на безвкусно обряженную в воланчики и рюшечки гувернантку. Но что меня поразило в Ереване, так это то, что ереванцы слушали азербайджанскую музыку, только со словами на армянском языке! И еда у них была с привычными тюркскими названиями: бастырма, долма, хаш - совсем, как дома, вот только люди, живущие там, показались мне более чопорными и холодными. В общем, особенно порезвиться на свадьбе родного дяди не удалось, и я вернулась в Баку немного разочарованная. Впрочем, моѐ мнение разделили и мои родные.
- Не любят они нас, бакинских армян, считают нас «ненастоящими» армянами, - горевала бабушка Грета, шустрая, маленькая и сухонькая старушка с добрыми тѐмно-карими глазами, светлой прозрачной кожей, греческим носом и густым пучком закрученных на затылке пепельных волос. – Смотрят на нас свысока, а с какой, интересно, стати? Смеются над нашим произношением, хотя сами по-русски говорят с таким жутким акцентом, что уши вянут. Ограниченные и злые, вот они кто, эти ереванцы. Ох, Рубенджан, куда тебя занесло! Один сын, и тот бросил нас... С кем же мы останемся на старости лет?
- А ты поедешь к сыну, - «поджигал» еѐ дедушка Христофор. – Сын обязан смотреть за родителями, вот и переедешь к нему в Ереван!
- Лучше умереть, - решительно заявила бабушка. – Я из Баку никуда не уеду. Можешь ехать сам, если очень хочешь.
- Я? – возмутился дедушка. - Я родился в Баку и всю свою жизнь прожил здесь. Здесь у меня дом, друзья, дочь, зять, внучка. А что я потерял в этом Ереване? Сын наш свил своѐ гнездо на чужбине, что ж, пусть будет счастлив там...
Так же, как и бабушка, дедушка Христофор был очень огорчѐн выбором сына и высокомерным отношением его новых родственников. К всеобщему удивлению, мой необразованный дядя Рубен взял в жѐны засидевшуюся в девицах «учѐную» дурнушку Айкануш, долговязую девицу в очках с роговой оправой. Ее родители, школьные учителя, считали себя высокообразованными интеллигентами и не особенно церемонились с «пролетарскими сватами» - портнихой и маляром. Они всем своим видом показывали, что без особого желания снизошли до этого брака, отдав свою дочь, воспитательницу детского сада, за бесперспективного жестянщика, и при случае не упускали возможности третировать своего зятя, очень быстро позабыв о том, что сами просили своих знакомых и родственников подыскать мало-мальски подходящего жениха для непривлекательной Айкануш. «И квартиру дадим за ней, и свадьбу сами справим, лишь бы дочь не осталась дома!» - обещали они. Однако, заполучив согласие бакинца Рубена жениться, они быстро успокоились и тут же изменили тактику, при любом удобном случае не забывая намекнуть на социальное неравенство между женихом и его новой семьѐй.
- Это у вас семейное везение! – то и дело пытались кольнуть сватов родители невесты, считая, что сестра Рубена, то есть моя мать, сделала
